Когда в Киеве открыли охоту на зайцев

2019.11.28 | 11:40

AMP logoAMP-версия

25 ноября 1900 года киевские газеты наперебой сообщали своим читателям сенсационную новость – в расследовании дела о зверском убийстве на Львовской улице и хищении ценных бумаг на 35 000 рублей наконец произошли подвижки. Сыскным отделением произведены аресты. Среди задержанных полицией лиц несколько уголовных элементов, купец первой гильдии и несколько маклеров киевской товарной биржи, которых среди киевских обывателей называли не иначе, как зайцы.

Резонансное происшествие

Спокойная и размеренная жизнь Старокиевского полицейского участка самым бесцеремонным образом была нарушена ранним утром 13 сентября 1900 года. Расследование дел по хищению медных ручек с дверей парадной и белья с чердака в один миг отступили на второй план. По сообщению дворника усадьбы, расположенной в доме номер 22 по Львовской улице, ночью было совершено убийство и ограбление его домохозяйки.

К приезду на место происшествия товарища прокурора Петерса, киевского полицмейстера Вячеслава Ивановича Цихоцкого, его помощника – заведующего сыскной частью Гуковского и других чинов полиции, рангом пониже, у домовладения успела собраться целая толпа зевак, едва сдерживаемая оцепившими усадьбу городовыми. Ажиотаж среди собравшейся публики был подогрет личностью убитой, дамой преклонных лет, особой крайне нелюдимой. Замкнутый образ ее жизни породил немало противоречивых слухов, которые, однако сходились в одном – таинственная старуха считалась баснословно богатой.

Рантье с Львовской улицы

Австрийская подданная Луиза Августовна Браунс переехала в Киев в 1873 году, а на Львовской улице поселилась в 1888-м. Купленная ею усадьба находилась на самом краю улицы, на самом краю большого Глубочицкого оврага, тянущегося вдоль Михайловского монастыря. Жила она в двухэтажном доме, занимая все пять комнат второго этажа. На первом этаже проживали ее прислуга Красневская, сопровождающая свою хозяйку на протяжении трех десятков лет, дворник, служащий в этой усадьбе последние семь лет, и старик плотник, с раннего утра до позднего вечера пропадающий на заработках, в редкие свободные дни помогающий дворнику следить за домом.

Усадьбу хозяйка покидала крайне редко, выезжая на заранее вызванном извозчике в сопровождении дворника в банк, чтобы получить причитающиеся ей проценты по имеющимся у нее ценным бумагам. Посторонние в доме практически не бывали, не считая редких визитов пожилой пары, навещавшей Луизу Августовну несколько раз в год. Калитка в усадьбу была постоянно закрыта, и все свое время фрау Браунс проводила в своей комнате или в небольшом обнесенном высоким деревянным забором саду, ухаживая за растущими там кустами роз и плодовыми деревьями.

Билет государственной четырехпроцентной ренты
Билет государственной четырехпроцентной ренты

Тело убитой нашла старушка служанка. Поднявшись утром на второй этаж, она обнаружила, что дверь в комнату хозяйки открыта, хотя обычно Луиза перед сном ее закрывала. Зайдя в комнату, разделенную занавесью на гостиную и спальню, Юзефина Красневская увидела Браунс, лежащую поперек кровати без признаков жизни. Обширные кровоподтеки на горле убитой не оставляли сомнений в причине смерти: домовладелица была задушена. Весь второй этаж дома был забит старыми картинами, самоварами, сервизами и прочим хламом, ценным, очевидно, только для хозяйки. Толстый слой пыли на нем указывал, что ничего из этих «сокровищ» злоумышленников не заинтересовало.

Из дома пропала только одна вещь – полотняная сумочка на веревке, которую Луиза Августовна носила на шее под одеждой, не снимая. В этой сумке хранилось ее главное богатство – ценные бумаги, на проценты с которых женщина и жила, содержа при этом дом, кухарку и дворника.

Удачей для полиции оказалась находка описи этих бумаг, найденная при осмотре комнаты потерпевшей. Поскольку розыск по горячим следам, облавы, проведенные по «малинам», и работа с агентами не дали положительных результатов, все надежды следствия были на то, что похищенные бумаги рано или поздно должны всплыть в одном из кредитно-финансовых учреждений города.

Билет внутреннего выигрышного государственного займа
Билет внутреннего выигрышного государственного займа

Пролетел сентябрь, за ним октябрь, подходил к концу ноябрь, а преступление оставалось нераскрытым. Журналисты периодически вспоминали в своих заметках о нерасторопности и лености киевских сыскарей, хотя именно они и раскрыли тайну следствия, рассказав в своих статьях об обнаруженной полицией описи похищенных документов. Всего в этом перечне присутствовало 18 билетов государственной 4% ренты по 1000 рублей каждый, 12 закладных Киевского земельного банка по 1000 рублей и один билет внутреннего выигрышного займа, всего на сумму более 30 000 рублей.

Сколько веревочке не виться, а жадность в полицию приведет

Возможно, преступники и не читали статьи о своих злодеяниях или сочли, что спустя три месяца о бумагах Браунс все уже успели забыть, но 25 ноября в сыскной полиции прозвенел телефонный звонок. Звонил директор Киевского отделения Московского купеческого банка С. К. Скорделли, который сообщил, что в его банк предъявлено для размена шесть процентных бумаг, номера которых совпадают со «списком Браунс».

Закладной билет киевского земельного банка
Закладной билет киевского земельного банка

Встреча предъявителя бумаг киевского купца первой гильдии Шленского и срочно отправленного в банк городового теплой и дружеской не получилась. Придерживаемый в банке под различными благовидными предлогами «прилично одетый, в хорьковой шубе, примерно пятидесяти лет» господин заметно нервничал и, только заметив входящего в помещение банка полицейского, бросился бежать, воспользовавшись черной лестницей. На выходе из нее он и попал в объятья ожидающего его второго городового и двух дюжих дворников.

Шленского вернули в помещение банка, а прибывшая вскоре делегация в составе товарища прокурора Петерса, судебного следователя по важнейшим делам Голубинова и начальника сыскной полиции Гуковского быстро взяла задержанного в оборот, убедив его дать признательные показания.

Как предполагали сыскари,  движение ценных бумаг не обошлось без «зайцев» — неофициальных маклеров Киевской товарной биржи, играющих по-мелкому, спекулирующих акциями и другими ценными бумагами и зачастую позволяющих себе операции с документами сомнительного происхождения.

Кондитерская Семадени
Кондитерская Семадени – «вторая Киевская биржа», любимое место киевских «зайцев»

Шленский пояснил, что изъятые у него процентные бумаги были приобретены им у парикмахера Миндюка, живущего на Большой Васильковской улице.  Операция по покупке была проведена с подачи «биржевого зайца» Мирского, с которым его в сою очередь познакомил барышник лошадьми Кива Каснин. 

Миндюк в полицейских кругах был хорошо известен как содержатель «малины», в которой обычно останавливаются гастролирующие в Киеве воры и бандиты. Все семейство Миндюка было задержано. Помимо главы семьи, под арест попали его жена и совершеннолетний сын. После долгих перекрестных допросов слабину дал слабый пол. Геня Мендюк, запутавшись в показаниях, вынуждена была признаться, что бумаги Браунс были ими получены от зарегистрированного вора Степана Шкоденко.

Минский, Каснин, Шленский и все семейство Миндюк предстали пред судом и были осуждены за торговлю краденым. Вина Степана Шкоденко в суде полностью доказана не была, и его осудили всего на восемь лет за укрывательство убийства. Соучастников Шкоденко в убийстве установить так и не удалось…

Источник: bigkiev.com.ua

Оцените материал
(0 голосов)

Другие новости категории

Оставить комментарий