Всемирный день учителя отмечают 5 октября, но в Украине поздравляют учителей всегда в нерабочий день – первое воскресение октября. Важность педагогов и образования в жизни общества сложно переоценить, во все времена учителя были уважаемы. Так с чего же в Киеве начиналась средняя школа, и какие имена киевских учителей запомнила история?

Появление среднего образования в Киеве можно датировать началом 19-го века. Именно в это время была основана Первая киевская гимназия. До 1871 года существовало деление гимназий на два типа: классические и реальные, позже реальные гимназии начали называть училищами. Классическая гимназия – это учебное заведение, которое готовило будущих студентов университетов, так довольно часто учащиеся Первой киевской гимназии в буквальном смысле слова переходили дорогу и становились студентами Имперского университета Святого Владимира (сейчас университет им. Т. Шевченко).

Программа классической гимназии в основном была ориентирована на изучение языков: «мертвых» (латинского и древнегреческого) и «живых» (немецкого и французского). Кроме того, в нее входили: физика, математика, логика, география, история. Но начиналось обучение с предмета, который сейчас бы многих удивил, — закона Божьего. Не считая нулевого – подготовительного класса, обучение в гимназии длилось 8 лет.

Гимназии делились еще и на женские и мужские, интересно, что Киев стал, в какой-то степени, флагманом женского среднего образования. Женских гимназий здесь было вдвое больше, чем мужских. Но надо отметить, что женские гимназии по качеству самого образования сильно отставали, да и программы отличались разительно. Девушек обучали быть хорошими хозяйками и женами, в то время как мальчиков готовили к университету и будущей службе.

За чей счет?

Образование во все времена было дорогим, а учебные заведения редко могли существовать на собственные средства. Несмотря на то, что обучение одного студента в киевской гимназии обходилось родителям в 50-100 рублей – четверть среднего годового дохода одной семьи, этих средств не хватало. Деньги родителей, которые оплачивали обучение слушателей, составляли около трети бюджета гимназии. Остальные средства приходилось привлекать со стороны.

Киев был меценатским городом: многие здания и учреждения появились именно благодаря щедрым дарителям. Спонсировались и гимназии, но у меценатов здесь был не только благотворительный интерес. Дело в том, что официально на государственном уровне был введен статус «почетного попечителя». То есть человека, который регулярно выделяет средства на гимназию. Взамен попечитель получал не только уважение в обществе, но статус государственного служащего, а значит — мог претендовать на чины, награды и дворянство. Таким образом, государственный служащий не получал жалование из казны, но сам доплачивал ей.

Была у киевского образования и обратная экономическая сторона. Женские гимназии стали столь многочисленными именно по той причине, что на них можно было заработать. Девочек из богатых семей принимали на обучение, прекрасно понимая, что никаких особых требований в отношении знаний у родителей не будет. Это мальчики должны были впоследствии учиться в университете и получать реальные профессии, а девочек достаточно было научить играть на музыкальных инструментах, танцевать и дать элементарные знания, которых хватило бы на поддержание беседы. Именно поэтому в женских гимназиях, как правило, работали не слишком талантливые педагоги.

А учителя кто?

Если говорить о действительно ярких педагогах, то следует вспомнить учительский корпус нескольких киевских гимназий.

Легендарная Первая киевская гимназия (ул. Владимирская, 60), которая была основана в 1809 году, знаменита не только своими учениками (М. Булгаков, К. Паустовский, А. Вертинский), но и учителями.

Педагоги редко становятся знаменитыми, но имя Николая Костомарова в нашей стране известно многим. Николай Иванович преподавал и в гимназии, и в университете Святого Владимира, его лекции по истории пользовались большой популярностью среди слушателей. Но основатель Кирилло-Мефодиевского братства преподавал в Киеве относительно недолго — из-за политических взглядов и идей был арестован и заключен в Петропавловскую крепость.

Знаменитый художник Николай Мурашко начинал свою педагогическую карьеру именно в Первой киевской гимназии, где с 1868 по 1870 годы преподавал рисунок. А уже в 1875 году основал и возглавил собственную рисовальную школу, которая впоследствии переросла в Киевское художественно училище. Николай Мурашко воспитал ряд знаменитых художников, таких как Валентин Серов и Николай Пимоненко. Художником-портретистом и хорошим педагогом стал воспитанник Николая Мурашко – племянник Александр Мурашко.

Любимцем учеников и фанатиком своего дела был учитель географии Первой киевской гимназии – Николай Черкунов. Николай Трофимович был воплощением чудаковатого учителя, которого невозможно не уважать за знания и невозможно забыть даже через десятки лет после выпуска. Константин Паустовский перенес черты Николая Черкунова на героя «Повести о жизни» — Петра Черпунова.

Но не только Первая киевская гимназия имела хороший педагогический состав: где было больше хороших учителей в 1-й или во 2-й киевской гимназии – вопрос спорный. Вторая киевская гимназия была открыта не только для дворянских детей (которые предпочитали Первую), но и для детей из менее родовитых семей. Что касается здания, то только спустя 20 лет после открытия, гимназия получила собственное помещение на бульваре Т. Шевченко, 18.

Самый известный украинский педагог, публицист, историк и ученый – Михаил Драгоманов преподавал именно во 2-й киевской гимназии. Интересно, что именно его именем назван Национальный педагогический университет.

За рисование во второй гимназии отвечал также известный украинский художник, друг и сосед Тараса Шевченко – Иван Сошенко. Педагогическую деятельность Иван Максимович начал в 1839 году в городе Нежин, а учителем рисования Второй киевской гимназии стал в 1856 году.

Приятелем и коллегой Ивана Сошенко был Михаил Чалый. Преподаватель и литературовед – Михаил Корнеевич Чалый известен еще и тем, что был организатором воскресной школы для неграмотных в Киеве.

Основатель знаменитой династии ученых – Иван Вернадский преподавал русскую словесность в киевской гимназии с 1842 года. Интересно, что в область научных интересов Ивана Васильевича попала не только филология, большую часть своей жизни он изучал экономику, издавал еженедельник «Экономический указатель» и журнал «Экономист».

Список талантливых учителей мужских гимназий можно продолжать, но было бы не честно не упомянуть женщину, которая первой решила дать девочкам достойное образование. Аделаида Жекулина около 1890-го года организовала в Киеве женскую гимназию, программа которой была столь же насыщенной, как и у мальчиков. А в 1905 году Аделаида Владимировна открыла и Высшие женские курсы. Директриса не только руководила учебными заведениями, но и преподавала французский язык. Кроме того, Жекулина известна еще и тем, что была одним из инициаторов создания Киевского педагогического общества.

Сентябрь 1919 года запомнился украинской общественности Киева усилением реакции. Новая власть начала мощное наступление на украинское движение: перекраивание административного устройства, преследование печатного слова и образования, вытеснение языка, заигрывание с частью украинства и т.п. В этом ей помогали русские националистические, откровенно черносотенные круги и СМИ. И лишь украинское учительство дало отпор новым русификаторам.

Травля «украинского врага»

В сентябре 1919 г. обострение межнациональных отношений в Киеве коснулось не только еврейской диаспоры. Гонения испытала на себе и украинская общественность. Негативная реакция занявших город добровольцев на украинский флаг вскоре получила свою легитимацию. Белое командование стало стремительно перекраивать карту Украины.

Как уверяло при этом руководство ВСЮР, «Все местные особенности… будут… приняты во внимание. Однако… соединение в одну область всей огромной территории бывшей «украинской державы»… не имело бы ничего общего с идеей децентрализации… Особое Совещание при Главнокомандующем… решило разделить Южную Россию на три области: Киевскую или Малороссийскую, Одесскую или Новороссийскую и Харьковскую или Горнопромышленную».

Оценивая эти планы, С. Ефремов отмечает: «Выходит так, что… ростовское правительство должно быть правительством в Украине, но состоит оно… из элементов пришлых и враждебных украинству, да и находится оно за пределами Украины. Вместо петербургского централизма имеем… ростовский».

Между тем, эстафету гонений на украинцев подхватила пресса. «Киевская Жизнь» – «выступает за «широкую автономию областей»… Газета уже бряцает оружием. Она видит лишь «украинскую самостийность» и «русский государственный суверенитет»… «Спор между ними есть спор о российском государственном рубеже. Такие споры всегда решались и решаются силою оружия»», – цитирует публицист.

Первую скрипку в этой травле играл «Киевлянин». Не было ни дня, когда бы газета не публиковала нападки на украинское движение. Его обвиняли во всех мыслимых грехах: предательстве, пособничестве большевикам и т. п.

Краеугольным камнем антиукраинской кампании стал тезис о германском следе. «Здание «украинской державы», являющейся по откровенному признанию германского генерала Гофмана созданием его рук, с поражением Германии и с развитием успехов Добровольческой Армии рухнуло», – вещает штатный пропагандист ВСЮР А. Савенко.

Враг не успокоился, говорит генерал Я. Д. Юзефович: «Все петлюровское движение поддерживается немцами, не жалеющими средств для субсидирования и организации агитации. Под шумок немцы доставляют Петлюре предметы военного снаряжения и т. п.».

Но черносотенные круги не теряют надежд «перевоспитать заблудших». «Русская… государственность… была для малороссов единственно приемлемой… Новая русская государственность, созидаемая Добровольческой Армией, по той же причине будет признана и поддерживаема малорусским населением», – считает В. Шульгин.

В городе разворачивается пропагандистская кампания. В ее рамках 21 сентября на Софийской площади прошел «День Русского Флага». «Состоялся парад войскам Киевского гарнизона и новоприбывшим… частям… Парад привлек массу народа… По окончании парада толпа несла ген. Бредова на руках до автомобиля».

Множились и пропагандистские структуры. «В актовом зале университета св. Владимира состоялось торжественное открытие агитационно-просветительного отдела… На открытии присутствовали епископ Феодосий Смоленский, епископ Пантелеймон Полоцкий, и. о. попечителя учебного округа А. В. Липеровский, вся профессура и весь преподавательский персонал», – сообщает «Киевлянин».

В условиях такой «промывки мозгов» до эксцессов было подать рукой.

Неслучайные эксцессы

Германское радио в те дни передавало: «В Киеве господствует террор, которого не знали украинцы даже при советском режиме. Добровольцы… преследуют и арестовывают украинских политических вождей… Украинская интеллигенция и рабочие массами выезжают из Киева… Русский язык введен в Украине как единственный язык. Украинские книжные магазины закрыты по распоряжению властей. Введена строгая цензура печати».

Это были не досужие вымыслы. Так, в книжную лавку бывшей «Киевской Старины» является некто г. Будилович, представляющийся уполномоченным военно-исторического музея. Сразу же с порога незваный гость требует закрыть лавку и начать поиск «антигосударственной» литературы, угрожая вызвать городскую стражу.

«Инцидент… должен привлечь к себе внимание не только украинских кругов… В скромной особе какого-то г. Будиловича отражено на практике то величайшее желание, которым бурлят некоторые круги, чтобы свести счеты с украинством», – пишет «Рада».

Следующий случай касался вывесок. Начальник эвакуационного пункта Украинского Красного Креста на станции Киев-Пассажирский сообщил о следующем:  к нему явился адъютант коменданта станции и приказал снять вывески на украинском языке: «Повесить красный крест. И можете, если есть, национальный флаг Российского государства».

Подобное происходит по всему городу: украинские надписи на лавках заменяются русскими. Параллельно начинается настоящая «охота на ведьм».

«Каждый новый день приносит новые печальные вести о проникновении в различные учреждения людей, не способных ни к какому строительству. У нас имеются определенные сведения и о случаях, когда за спинами слабых, хотя в других отношениях и безвредных руководителей, устроились на второстепенных местах… сепаратисты-украинцы и большевики», – пишет «Киевлянин».

В прессу и в соответствующие органы сыплются доносы: «Позвольте… обратить внимание русского общества на ту свистопляску, поднятую в Киевском художественном училище во время «украинской», а затем «советской» власти, которая продолжается и по сие время… «Реформы» и «украинизация» учебного заведения… продолжаются», – пишет анонимный «киевский художник».

Но пиком антиукраинских эксцессов стало разрушение памятника Т. Шевченко на Царской площади.

«Разделяй и властвуй»

Это событие возмутило даже белое руководство. В. З. Май-Маевский негодовал: «Сегодня я обратил внимание, что памятник поэту Шевченко на Царской площади кем-то сброшен и разбит… Безобразную выходку эту считаю или провокационной, или хулиганской… Приказываю военному губернатору гор. Киева ген. Бредову сделать распоряжение о строжайшем дознании… с привлечением виновных к законной ответственности».

Неслучайно генерал озаботился чьими-то национальными чувствами. Руководство ВСЮР держало курс на раскол украинства не только в территориально-административной сфере. Так, контакты с руководством УГА продолжались. Штабы генералов Бредова и А. Кравса поддерживали связь, в них и в частях постоянно присутствовали офицеры двух сторон.

Не остались без внимания и уроженцы Галиции, лояльно настроенные к России. В 1-й киевской гимназии состоялось их собрание. Здесь решили восстановить карпато-русскую организацию и помогать Добровольческой Армии. Более того, в составе последней на основе бывшего Карпато-Русского батальона началось формирование Славянского полка. Кроме галичан-русофилов, в его состав вошли чешские и сербские подразделения.

Установились контакты и с Директорией. В первых числах сентября на ст. Пост-Волынский проходили переговоры уполномоченных генерала Бредова с полковником армии УНР Павленко. Но белая сторона выдвинула неприемлемые условия. «К Петлюре нами предъявлены совершенно определенные требования, а именно: признание… лозунга… – Единая и Неделимая Россия… При согласии петлюровцы должны или разоружиться, или поступить под наше командование… В противном случае мы будем с ними бороться, как с большевиками», – заявляет генерал Юзефович.

Заигрывало белое командование и с атаманами. «В Музыкальном переулке поместился штаб крестьянского повстанческого отряда, который в ближайшее время развернется в отдельную часть… «Первый Малорусский повстанческий полк». Командиром ее является знаменитый… атаман Струк», – пишет «Киевлянин». Сам атаман в открытом письме сообщает: «Я со своим отрядом присоединился к… Добровольческой Армии… для продолжения моей неустанной борьбы с большевиками».

Украинская общественность Киева мало что могла противопоставить такому напору. Ее главный рупор, «Раду», уже 11 сентября власти закрыли по цензурным соображениям. Но кое-что газета сделать успела – громко заявила о правах украинской школы.

Школьная баталия

Противники украинского движения прекрасно видели его уязвимые места, и били именно туда. «Чтобы создать украинский народ, существует два средства: во-первых, утверждение украинской терминологии…, и во-вторых, возможно больший захват школы, – пишет А. Савенко, – …Мы будем настаивать на следующем: 1) основная школа в Малороссии… должна быть русская…; 2) из русских учебных заведений должны быть удалены все педагоги-украинцы…; 3) учительские институты и учительские семинарии… должны быть немедленно отобраны у украинцев».

Руководство ВСЮР действует, словно под диктовку. В Ростове Особое Совещание постановляет: «На украинском языке преподавание может вестись лишь в частных учебных заведениях… Земства и города не имеют права учреждать школы с преподаванием в них на украинском языке». Следом выходит приказ №22 Май-Маевского, разъясняющий постановление. Акцент сделан на замене украиноведения на бесцветное «краеведение».

Получив такой удар, украинская общественность и пресса бросаются в бой. «Реакция… хватается за все способы, чтобы не выпустить будущее из своих рук, …считая, что таким способом ей удастся овладеть общественным и народным движением в нашем крае», – пишет «Рада».

С началом нового учебного года в 1-й киевской гимназии состоялось общее собрание учительской организации, требующей равных прав для всех национальных школ. «Заседание прошло в обсуждении… вопроса – имело ли право «правление школьных работников»… выносить свою резолюцию по поводу декларации правительства о малорусской школе». Ответ положительный: большинством голосов – да, учительство в своем праве.

Тут же встает на дыбы черносотенная пресса: «Украинцы… решили использовать русское учительство, …запуганное украинскими экспериментами… Они …принудили русское учительство ходатайствовать за сохранение в Малороссии украинской казенной школы».

Между тем, педагоги идут по инстанциям. «Попечителя Киевского школьного округа проф. Е. В. Спекторского посетила делегация украинских школ г. Киева… Г. попечитель заявил, что он вообще смотрит на вопрос украинской школы оптимистично… Как слышал г. попечитель, ей на помощь должны прийти укр. кооперативные учреждения».

Не оставаясь лишь униженными просителями, учителя продолжают действовать. «Общество Школьного Образования, …берет на себя инициативу объединения… общественных сил вокруг вопроса образования на родном языке… На попытку лишить украинский народ элементарных человеческих прав общество даст тот ответ, которого требуют от него национальное достоинство и высокое чувство своей ответственности».

К сопротивлению присоединяется Всеукраинский Учительский Союз: «Оставаясь… на позиции украинской школы для украинского народа, Центральное Бюро Всеукраинского Учительского Союза призывает товарищей к… решительному продолжению своей работы».

Между тем, в городе страсти потихоньку улеглись – люди устали от всех этих сражений. «Обыватель громко вздыхает: все было бы ничего, если б только «не этот украинский вопрос»», – пишет С. Ефремов. У простого киевлянина и без того забот хватает.